Энн Эпплбаум - Гулаг (2015) (торрент)

Скачать rutor.is_JEnn_JEpplbaum.Gulag.2015.torrent
Как тут качать? Добавить rutor.org в поисковую строку

Чтобы скачать ЭНН ЭППЛБАУМ - ГУЛАГ (2015) FB2, PDF, EPUB с зеркала рутор, на ПК или смартфоне необходимо иметь приложение для скачивания торрентов - µTorrent или BitTorrent. Торрент - это небольшой файл, через который происходит скачивание фильмов, игр и прочего. Этот файл необходимо скачать по ссылке выше и открыть его через одну их этих программа, далее программа предложит выбрать папку для сохранения ЭНН ЭППЛБАУМ - ГУЛАГ (2015) FB2, PDF, EPUB.

Зачем качать через торренты? Скачивать через торренты удобно, просто и, главное, бесплатно, быстро и со стабильной скорость для большинсва популярных раздач! Более подробно в данной статье

Энн Эпплбаум. Гулаг. [2015, PDF, EPUB, fb2, RUS]

Год: 2015
Автор: Энн Эпплбаум
Жанр: Биографии и Мемуары, История, Зарубежная публицистика, Зарубежная образовательная литература
Издательство: Corpus (АСТ); Москва
ISBN: 978-5-17-085229-1
Серия: нет
Язык: Русский
Дата написания:2003
Дата перевода:2015
Переводчик: Леонид Мотылев
Формат: PDF ( A4- для чтения на компьютере ) ,PDF ( A6- для устройств ), EPUB , EPUB ( адаптированный для IOS ), fb2
Качество: Изначально компьютерное (eBook)
Интерактивное оглавление: Нет
Количество страниц:489
Описание: Книга Энн Эпплбаум – это не только полная, основанная на архивных документах и воспоминаниях очевидцев, история советской лагерной системы в развитии, от момента создания в 1918‑м до середины восьмидесятых. Не менее тщательно, чем хронологию и географию ГУЛАГа, автор пытается восстановить логику палачей и жертв, понять, что заставляло убивать и что помогало выжить. Эпплбаум дает слово прошедшим через лагеря русским и американцам, полякам и евреям, коммунистам и антикоммунистам, и их свидетельства складываются в картину, невероятную по цельности и силе воздействия. Это подробнейшее описание мира зоны с ее законами и негласными правилами, особым языком и иерархией. “ГУЛАГ” Энн Эпплбаум удостоен Пулитцеровской премии и переведен на десятки языков.

Дополнительно : Чем она отличается от «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына? У Солженицына не было доступа к архивам, у Эпплбаум – уже был, поэтому перед нами скурпулёзное историческое исследование ужасного периода российской истории.

Summary

Несмотря на то что «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына уже в 1970-е был переведен на несколько языков, западный мир в целом сохранял равнодушие к последствиям коммунистического режима. 
Автор «ГУЛАГа» объясняет это в первую очередь недостатком информации – советские архивы долго оставались (и отчасти остаются до сих пор) закрыты, к местам лагерей никого не пускали, о них не снимали кинохроники, как о немецких, их существование почти не осмыслялось в массовой культуре, например в голливудских фильмах; кроме того, советская пропаганда работала довольно эффективно, в том числе за рубежом. В своем труде Эпплбаум берется описать историю ГУЛАГа как неотъемлемую часть истории СССР, опираясь на разные источники: мемуары, московские и местные архивы лагерного управления, зарубежные архивы, интервью с бывшими заключенными и с российскими исследователями. В этом отличие книги Энн Эпплбаум от « Архипелаг ГУЛАГ» : у Солженицина не было доступа к архивам,у Эпплбаум уже был, поэтому она намного более точна. Возникновение 
Пытаясь описать людей, попадавших под категорию преступников в молодом Советском государстве, автор прибегает к понятию «объективного врага», впервые примененному Ханной Арендт. Важной особенностью «объективного врага» является то, что он «изменяется в зависимости от преобладающих условий (так что после ликвидации одной категории может быть объявлена борьба другой)». Другими словами, речь идет о системе, при которой людей наказывают не за то, что они сделали, а за то, кем они являются. 
Так, уже в 1917 году сформировалось понятие «классовый враг», впрочем долго не имевшее сколько-нибудь внятного определения. 
Врагами революции последовательно объявлялись не успевшие бежать аристократы, белогвардейцы, иностранцы-военнопленные, банкиры, торговцы, сотрудники царской полиции, служители церкви. Позднее к ним примкнули зажиточные крестьяне, кулаки и политические оппоненты партии большевиков. Первый судебный, он же карательный, орган Советской власти, Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), начал работу уже через пару месяцев после революции – в декабре 1917 года. Первым чекистам приходилось изобретать наказательную систему буквально на ходу. За недостатком тюрем заключенных селили где придется: в опустевших особняках, в подвалах, в зданиях дворцов и церквей. Впрочем, к 1918 году большевистское правительство уже озаботилось строительством отдельных лагерей за пределами городов специально для «антисоветских элементов». Формальной целью было идейное перевоспитание заключенных при помощи «школы социалистического труда», реальной же – пресечение любых контактов непокорных политических заключенных с внешним миром. Первым лагерем, положившим начало системе трудового использования заключенных в СССР, стал сформированный в 1923 году Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). 
Эсеры, анархисты, социал-демократы и прочие политические враги большевиков первое время пользовались на Соловках удивительными привилегиями: они жили в помещении бывшей монастырской гостиницы, в комнатах с окнами, отдельными кроватями и даже письменными столами, могли получать посылки не только от родственников, но и от Политического Красного Креста, которым руководила жена Максима Горького Екатерина Пешкова, свободно передвигались по территории лагеря и отказывались участвовать в общих работах. Привилегии кончились в 1924 году с приходом к власти бывшего заключенного Нафталия Френкеля, предложившего лагерному начальству принципиально новую организацию труда заключенных, нацеленную на экономическую выгоду для всего государства. Хотя экономическая эффективность принудительного труда на Соловках не подтверждается фактами (в 1929 году, например, дефицит по смете 1,6 млн рублей пришлось покрыть из государственной казны), лагеря принято было считать прибыльными – вплоть до тридцатых годов эта точка зрения транслировалась даже в общесоюзной печати, пока сам факт наличия лагерей не стал замалчиваться. Главное, что принесла новая соловецкая власть, – равный труд для уголовных и политических заключенных и паёк, меняющийся в зависимости от результатов работы. Изобретенная Френкелем система пришлась по вкусу лично Сталину, в 1931 году соловецкий начальник возглавил строительство Беломорканала. 
Если в ранние двадцатые сведения о жестоком обращении с заключенными, физических наказаниях и расстрелах неоднократно передавались за рубеж и обсуждались в западной прессе, то в тридцатые их окончательно заглушила советская пропаганда, не в последнюю очередь благодаря описанию Максима Горького его визита на Соловки и путешествию ста двадцати советских писателей по только что оконченному Беломорско-Балтийскому каналу. В экскурсии принимали участие Михаил Зощенко, Борис Пильняк, Валентин Катаев, Вера Инбер и другие. Итогом поездки стал написанный в только формировавшемся жанре соцреализма сборник очерков тридцати шести авторов об эффективной «перековке» заключенных на советском строительстве; фотографии к нему сделал Александр Родченко. Герои большинства рассказов, в частности нарком внутренних дел Ягода, его семья и подчиненные сами были репрессированы через несколько лет, а книгу в 1937 году изъяли из обращения и уничтожили весь ее последний тираж. 
Расширение подведомственного на тот момент уже ОГПУ Главного управления лагерями – ГУЛАГа – в 1930-е годы совпало, а точнее, стало основой освоения и индустриализации отдаленных регионов СССР: Сибири, Северного Урала, Крайнего Севера и Дальнего Востока. Начались «своевременные» посадки специалистов, необходимых для разработки природных недр, строительства каналов и мостов, – геологов, инженеров, химиков. Строительство новых лагерей в тридцатые годы и позднее производилось руками самих заключенных, партии людей под конвоем просто привозили на пустые места, а они сами уже строили землянки, бараки и лагерные вышки. Впрочем, к концу тридцатых, известных как годы Большого террора, экономическая эффективность новых лагерей так и не подтвердилась. 
С 1937 года началась намеренная дегуманизация заключенных, превращение их из советских граждан в з/к с порядковым номером. В двадцатых и тридцатых годах для содержавшихся в лагерях людей устраивались трудовые соревнования, им даже присваивались звания ударников, конвоиры обращались к ним «товарищ», а этапные вагоны украшали знамена и портреты Сталина. В 1937 году все это изменилось. 
К мерам наказания по 58-й статье Уголовного кодекса («контрреволюционная деятельность») прибавился расстрел, за год вдвое увеличивший статистику смертей в лагерях. Массовые расстрелы прекратились так же резко, как начались, в ноябре 1938 года. Ежова, на которого возложили всю ответственность за «недостатки» управления, сняли с должности и расстреляли. На его место пришел Лаврентий Берия. 
Увеличить производительность лагерей новый нарком внутренних дел решил при помощи несущественного повышения норм питания в лагерях и введения расстрелов за отказ от работы. Кроме того, при Берии появились «особые конструкторские бюро» с улучшенным содержанием для заключенных специалистов – шарашки, включавшие порядка тысячи человек, в том числе авиационного инженера Туполева и будущего создателя спутников Сергея Королева. Жизнь и труд в лагерях 
Вторая часть книги в хронологическом порядке рассматривает жизнь заключенных на всех этапах: от ареста и тюрьмы до освобождения, побега или смерти в лагере. Большинство примеров в этой части приведены из мемуаров и даже художественных произведений Александра Солженицына, Льва Разгона, Варлама Шаламова, Евгении Гинзбург, Ольги Адамовой-Слиозберг и других. 
Методы чекистов менялись с годами в соответствии с указаниями сверху, однако с 1920-х, хоть зачастую и в упрощенном виде, соблюдались необходимые процедуры обыска, допроса и тюремного ареста «на время следствия». Впрочем, если людей подвергали высылке, а не аресту, заранее их об этом не предупреждали, а отправляли на поезд сразу, чаще всего без необходимых вещей. С двадцатых годов допросы регулярно совмещали с избиениями и другими «методами физического воздействия», вроде пытки голодом или отсутствием сна. В 1937 году Сталин лично разрешил НКВД применять «физическое воздействие», но «в отношении лишь явных врагов народа», то есть практически всех обвиняемых по 58-й статье. Тесные, переполненные тюрьмы и допросы, в сущности, готовили заключенного к жизни в лагере – в этап отправлялись зачастую уже физически больными, со сломленной волей и без надежды на освобождение. 
Точных сведений о том, сколько людей гибло во время этапов, нет, но, согласно свидетельствам очевидцев, больные, слабые, пожилые люди или маленькие дети редко доживали до лагеря. Кормящих матерей помещали в отдельные вагоны-теплушки, но и это не всегда спасало младенцев от гибели в пути. Суточную норму воды – одну кружку – выдавали раз в день, «на оправку» водили тоже один раз; постирать пеленки, обтереть больных или помыть ребенка можно было только на редких остановках в придорожных канавах. Поездами этап часто не заканчивался: в Ухтинский, Норильский и Колымский лагеря нужно было добираться по морю или реке. В трюмах теплоходов многие политические заключенные впервые сталкивались с уголовниками, которые грабили тех, у кого еще было что забирать, избивали мужчин и насиловали женщин и юношей. Истощенных людей на приеме в лагерь подвергали еще одному публичному унижению: помывке и бритью всех волос на теле. 
Перед тем как послать новоприбывших зэков на общие работы, их откармливали и лечили, от нескольких дней до нескольких месяцев. Дальнейшая судьба заключенных зависела от множества факторов: от расположения лагеря и его специализации (на одних общих работах было больше шансов выжить, чем на других), от связей с лагерным начальством или уголовниками, от личных навыков, которые могли пригодиться для дополнительного заработка, и многого другого. Хотя в теории директивы из Москвы описывали каждому лагерю его работу вплоть до мелких нюансов, от норм питания до деятельности культурно-воспитательной части, на практике все зависело от местного начальства. Воспоминания о работе в разных лагерях разные, но все сходятся в том, что если режим труда с годами и менялся, то в основном в сторону ужесточения: от 8 к 12, а то и 16 часам, при постоянно увеличивающейся норме выработки. Повышать производительность труда при этом старались при помощи культурно-воспитательных частей (КВЧ), обязательных в каждом лагере. КВЧ проводили с заключенными политпросветительские беседы, читали им лекции и устраивали агитационные концерты. 
Неофициальная лагерная иерархия в СССР складывалась таким образом, что начальники, надзиратели и конвоиры не слишком отличались от тех, кого охраняли: как бывшие чекисты могли стать заключенными, так и бывшие заключенные могли построить новую карьеру в лагере. Ссылка на работу в лагерь могла служить наказанием за провинность для сотрудника НКВД из крупного города, поэтому среди начальников лагерей часто встречались алкоголики, растратчики, люди с судимостями. В ВОХР – вооруженную охрану – и вовсе принимали преимущественно людей малограмотных, из бедных семей или бывших советских военнопленных, которых больше никуда не брали. Перейти на другую работу было почти невозможно. Бывшие заключенные работали в основном ради того, чтобы можно было поменять социальное происхождение в документах хотя бы у своих детей. Жестокость лагерной охраны зачастую объяснялась просто: за расстрелянных при попытке к бегству полагались надбавки, как и за перевыполненную рабочую норму. Ежегодно 300–400 охранников кончали жизнь самоубийством. 
Иногда условия жизни лагерного руководства мало отличались от условий, в которых существовали зэки. Зарплата долгое время у них была не выше материковой, питание не самое разнообразное, да и болезни те же, что у остального лагеря. Однако в отдельных случаях начальники заводили в лагерях целые «крепостные деревни»: у них были наложницы из числа заключенных, денщики, домашняя прислуга, повара, врачи, собственные театральные труппы, оркестры или даже футбольные команды, состоящие, разумеется, из отбывающих срок настоящих актеров, музыкантов или спортсменов. Хотя излишества и растраты периодически всплывали в результатах московских прокурорских проверок, пока ГУЛАГ оставался «экономически эффективным», в партийном руководстве на это закрывали глаза. Подъем и упадок ГУЛАГа 
Массовые расстрелы 1937–1938 годов не настолько повысили смертность в лагерях, насколько голод во время Великой Отечественной войны. В 1942 году, только по официальной статистике, в лагерях погиб каждый четвертый заключенный, в 1943-м – каждый пятый. Заключенных с Соловков в 1939 году экстренно эвакуировали на материк – слишком близко лагерь находился к финской границе. Заключенных на оккупированных территориях Восточной Польши и стран Прибалтики не успевали эвакуировать – многих расстреливали. В общей сложности в годы войны НКВД эвакуировал 750 тысяч человек из лагерей и колоний и 140 тысяч из тюрем, чтобы переместить их в новые места заключения на востоке страны. Сколько человек добрались до мест назначения, точно неизвестно. 
В 1944 году НКВД создал внутри себя Управление по делам военнопленных (УПВ). Пленные распределялись по лагерям и шарашкам так же, как советские заключенные: они работали на строительстве дорог, мостов и целых районов в российских городах. Жители некоторых московских районов не без гордости рассказывают, что их дома строили немецкие солдаты, поэтому они отличаются особенным качеством. 
В военные годы в словарь пенитенциарной системы возвращается забытое с царских времен слово «каторга»: к каторжным работам принуждались коллаборационисты, бывшие полицаи, а зачастую просто жители оккупированных территорий или пережившие немецкий плен советские солдаты. Именно каторжники стали главной рабочей силой советской атомной промышленности: 100% радия в СССР добывалось «предприятиями НКВД». 
Первая крупная амнистия в советских лагерях была проведена в 1941 году, когда миллионы здоровых мужчин, годных к воинской службе и осужденных за незначительные преступления, направили на фронт. Тогда же, как следствие подписанного в Лондоне польско-советского перемирия, были освобождены все граждане Польши, лишенные свободы на территории СССР. Офицер Владислав Андерс, 20 месяцев просидевший на Лубянке, узнал, что возглавить новую польскую армию предстоит ему. Впрочем, не всем освобожденным полякам говорили, где искать эту армию и как вступить в ее ряды; иным просто сообщили, что они свободны, не предложив никакого транспорта. После войны именно свидетельства армии Андерса легли в основу выпущенных в США докладов о советских лагерях принудительного труда. 
В 1950 году, по официальной статистике, в лагерях содержалось 2,5 млн человек, на миллион больше, чем в 1945-м, – столько же в отдаленных регионах было спецпереселенцев из Прибалтики, Молдавии, Украины, Чечни и Крыма. Число заключенных увеличивалось в том числе благодаря повторным приговорам 1949 года, когда отбывших десятилетние сроки осужденных в 1937–1938 годах стали приговаривать к заключению или ссылке «за старые преступления». Зэков стало больше, но состав их сильно изменился по сравнению с тридцатыми годами: по политическим статьям теперь сидели в основном не убежденные коммунисты, а люди, уже перенесшие советские или немецкие лагеря, войну, служившие в партизанских отрядах, воевавшие в сопротивлении, пострадавшие от советской власти и пришедшие к ее полному неприятию. Таким людям было проще поднять восстание. 
Еще до похорон Сталина нарком Берия, рассчитывавший занять место генсека, объявил о реорганизации ГУЛАГа и его частичном переходе из ведения МВД в Министерство юстиции. Уже в марте он объявил масштабную амнистию, освободившую порядка миллиона человек, в апреле прекратил расследование «дела врачей», а в июне предложил Президиуму ЦК КПСС ликвидировать сложившуюся систему принудительного труда «ввиду экономической неэффективности и бесперспективности». Впрочем, уже через 10 дней после этого выступления верные Хрущеву военные арестовали наркома, а в декабре его расстреляли. 
Весной и летом 1953-го произошли крупнейшие лагерные бунты: в Горлаге Норильского комплекса и Речлаге под Воркутой. Сначала с заключенными, организовавшими забастовку 15 тысяч человек, пытались договориться комиссии МВД из Москвы, а потом восстание подавили при помощи боевой техники. Впрочем, всех его организаторов найти так и не удалось, хотя показания стукачей указывали на группы заключенных украинских и литовских националистов. 
После доклада Хрущева на XX съезде КПСС, хоть и не полностью, но все же разоблачавшего массовые репрессии, начались массовые реабилитации. Для ускорения процесса формировались комиссии-тройки, как в первые годы существования ЧК. На этот раз тройки состояли из прокурора, члена ЦК и реабилитированного члена партии; осужденных они освобождали тоже по три человека за один раз. Дела осужденных до 1935 года МВД просто не пересматривало, как и дела Каменева, Зиновьева, Бухарина и других крупных большевиков. 
В 1960 году, на пике оттепели, был введен в действие новый Уголовный кодекс, ограничивающий полномочия КГБ и МВД и упраздняющий 58-ю статью. Впрочем, в новом УК появились 70-я («антисоветская агитация и пропаганда») и 72-я («организованная деятельность, направленная к совершению особо опасных государственных преступлений»). Хотя из лагерей перестали пытаться делать движущую экономическую силу и их число существенно сократилось, в них все еще оставались политические заключенные. Новые политические были сосредоточены в основном в двух лагерных комплексах – в Мордовии и Перми. В эти лагеря в 1957 году отправили военнослужащих и мирных граждан, помогавших венгерскому восстанию 1956 года, там же отбывали срок баптисты, старообрядцы, отдельные евреи-отказники, которым не разрешили выехать в Израиль, первые советские диссиденты и выросшие дети первых «врагов народа». Систему троек полностью заменили полноценные судебные процессы, часто даже открытые (суд над Иосифом Бродским и процесс Даниэля и Синявского). 
Новые политзаключенные отличались от предыдущих прежде всего тем, что у них было больше каналов связи с внешним миром. В семидесятых усилиями самиздата стал выходить информационный бюллетень «Хроника текущих событий», в том числе о жизни в советских лагерях. Со временем переводы «Хроники» стала публиковать Amnesty International. Из-за того, что дела многих диссидентов получали международную огласку, власти выбрали новый способ воздействия на некоторых из них – психиатрические больницы. Для объяснения феномена «паранойяльной борьбы за правду и справедливость» был изобретен термин «вялотекущая шизофрения». Для лечения «болезни» с таким диагнозом, изобретенной в институте Сербского профессором Даниилом Лунцем, использовались как транквилизаторы, так и более грубые физические методы. Партийное руководство слухи о карательной психиатрии отрицало. 
Первая половина восьмидесятых, годы недолгого правления Андропова, была ознаменована всплеском репрессий и преследований, конечной целью которых было не столько посадить кого-то в тюрьму, сколько отпугнуть от участия в диссидентском движении: практиковались ссылки и принудительный выезд за границу, угрозы родным и близким, лишение работы и гражданства. Лагеря, в свою очередь, становились местом сплочения национальных, религиозных и идейных групп. Теперь, когда политзаключенных окончательно отделили от уголовников, они общались и с «врагами народа старого созыва»: украинскими и прибалтийскими националистами, антисоветскими партизанами, сидевшими с окончания войны. 
С приходом к власти Михаила Горбачева, выходца из семьи «врагов народа», и объявлением гласности вновь начались массовые реабилитации, которые на этот раз затронули и сфабрикованные дела партийной верхушки. Однако все советские политзаключенные были отпущены на свободу лишь в 1986 году. Фактически ГУЛАГ был ликвидирован именно тогда. Эпилог 
Подводя итоги своего исследования, Энн Эпплбаум рассуждает о дефиците памяти о ГУЛАГе даже в стране, его породившей и пережившей. В качестве немногих примеров общественного обсуждения темы ГУЛАГа она упоминает о мероприятиях правозащитного общества «Мемориал», выставках в Центре Андрея Сахарова, нескольких залах в Историческом музее Магадана, Соловецком камне на Лубянской площади, часовне в Сыктывкаре, отдельных памятниках вокруг угольных шахт Воркуты, музее в Соловецком монастыре и мемориальном комплексе «Пермь-36» (в 2015 году последний решением Минюста был внесен в список иностранных агентов). Разговор о ГУЛАГе и сталинских репрессиях ассоциируется у страны с «реформаторами-демократами», чье поколение, как принято считать, потерпело политическую неудачу. Немаловажно и то, что президент России – бывший агент КГБ, бывший коммунист, как и главы большинства бывших советских республик. Замалчивание советского прошлого людьми, которые присягали социалистическому строю на верность, вполне объяснимо. Отсутствие судебной и тюремной реформ тоже объясняет нечувствительность к прошлому. В конце XX века и в начале XXI многие заключенные содержатся примерно в таких же условиях, как сто лет назад. По словам Эпплбаум, «эта книга написана не для того, “чтобы такое больше не повторилось”, эта книга написана потому, что такое наверняка повторится».

Скриншоты страниц

7 из 10 (3 голосов, самая низкая оценка - 1, самая высокая - 10)

Книги

Временно нет данных

06-06-2024 13:19:08 (51 минуту назад)

10-06-2016 15:10:12

48.89 MB (51264733 Bytes)

закладки

Написать комментарий

mechikk	16-06-2017 14:41:36 (85 месяцев назад)	Оценил на: 10
Спасибо большое!

rassol84	13-06-2016 20:06:23 (97 месяцев назад)
Листал эту книгу в магазине. Про содержание ничего сказать не могу, но научно-справочный аппарат в полном порядке. И список литературы, и сноски на неё, и ссылки на архивные неопубликованные источники - всё имеется.

Jethro	12-06-2016 21:44:05 (97 месяцев назад)
Уважаемые пользователи, комментарии к раздачам не лучшее место для занятий "патриотизмом", если вам не нравится по какой-либо причине содержание релиза, то значит это просто не ваше, смиритесь и трижды повторите про себя пункт правил: ЦитатаКто-то писал: 13) Запрещён ФЛУД, ФЛЕЙМ, ТРОЛЛИНГ, ОВЕРКВОТИНГ, ОФФТОПИК, мультипостинг (оверпостинг) и т.п. Настоятельная просьба не лезть в презентациии не соответствующие вашим вкусам и не троллить в них, в том числе неадекватными оценками. О вкусах не спорят. Если поклонники, например, популярной музыки полезут троллить в релизы металла, а металлисты - обливать грязью фанатов рока и т.п. и т.д. - любой сайт превратится в помойку.

MG_Maxim	12-06-2016 16:16:22 (97 месяцев назад)
"Зарубежная образовательная литература" - фраза наиболее полно характеризующая содержание данного опуса. Автор ничего не анализирует и не делает никаких выводов. Моральную чистоплотность его, как журналиста, лучше вообще не трогать. Перед нами очередная агитка с претензией на абсолютную, даже совсем ни сколечко не приукрашенную, реальность совкового бытия. Можно почитать только для того, чтобы понять, почему Запад, начитавшись подобной "литературы" и воспитав по ней подрастающее поколение, не может расстаться с русофобией. ИМХО.

Оператор тела	11-06-2016 21:11:26 (97 месяцев назад)
ЦитатаКто-то писал: У Солженицына не было доступа к архивам, у Эпплбаум – уже был, поэтому перед нами скурпулёзное историческое исследование ужасного периода российской истории ога, не состарилась ли она в архивах и мхом не покрылась? назвать период истории ужасным может только далекий от нее человек.

kLopass78	11-06-2016 17:18:13 (97 месяцев назад)	Оценил на: 1
Когда же напишут книги про первые концлагеря изобретенные цивилизованными англичанами, про уничтоженные практически под корень индейские народности америк... но должны платить и каяться только мы, варварские недочеловеки

delirium1	11-06-2016 15:55:38 (97 месяцев назад)
Еще одна книжка для обгаживания нашей страны. Тут и врать то особо не нужно, просто выловить из всех бочек меда по пресловутой ложке дегтя, собрать весь улов в одной книге и подать под нужным соусом. Правда такова, что более 70% всех дел, поданных на реабилитацию, получили отказ в этой самой реабилитации, так как преступления "невинных жертв" настолько ужасны и хорошо доказаны, что и по меркам сегодняшнего гуманного времени они не подлежат прощению. Но мы то продолжаем верить, что в СССР садили исключительно за анекдот про Сталина и за три колоска, а приговоры выносились на основании выбитых признаний без всяких доказательств. Именно так все и было, мне один знающий человек по секрету рассказал. А еще я про это в книжке Энн Эпплбаум читал.

Все файлы предоставлены пользователями сайта для свободного обмена. Рутор.org и наши серверы не располагают какими-либо цифровыми копиями аудио-визуальных произведений, мы храним только информацию о них и торрент-файлы, загруженными пользователями для обмена. Для направления жалоб на нарушения исключительных авторских прав, пожалуйста, пишите на email pollyfuckingshit(гав-гав)ro[точка]ру с темой "abuse"

Новости трекера
03-Июн	Теперь по нажатию на имя актера открывается список фильмов и раздач
02-Июн	В Кино добавлен раздел Тайских фильмов

Топ фильмов сейчас
Гладиатор 2 (2024)	440
Еретик (2024)	312
Лихие (2024) [01x01-05 из 16]	803
Укрытие (2024) [02x01 из 10]	126
Лихие (2024) [01x01-05 из 16]	216